Но, в любом случае, после дороги в маршрутке с мутными окнами и желтым светом ртутных ламп с улицы Гелоу ждал короткий слякотный путь из пары поворотов и одной прямой, когда перед Гелоу была детская площадка и дома, а за ним – один-два дома вышки, верхушки которых утопали в злостнопомянутом мире Тумана, а за домами – ничего. В смысле за ними там как раз чего, но Туманы… Но Туманы поглощали замкадье постоянно и беспощадно, давай понять что вот за этим домом, который ты видишь из кона, нет и ничего, кроме куска старого яблоневого сада.
Сад находится между новостроек и гаражей, примыкающих к шестиполосной асфальтовой жиле, и между высотными домами. Летом, да и не только, там пели мелкие птицы и водилась всякая насекомоподобная живность, в том числе и бездомные. Как-то одной из зим, Гелоу проснулся в пять утра от непонятного звука, пробивающегося из-за деревянных белых окон. В пять утра, зимой, еще когда темно и улица залита противно желтым светом пел соловей, от чего бросало в пот ужаса недоумения.
Иногда из этого мелкого сада в полосу детской площадки залетала эта самая всякая живность. То есть всякая там всякая живость пересекала две автомобильную дорогу, пару помоек и целый дом, чтобы попасть в руки малым, еще не понимающим смысла красоты, детям в кислотно ярких одеждах.
- Из таких кислотных детей растут либо рэйверы, либо наркоманы – говорил Пацифик
- При том условии, что и то и то - равносильно – отвечал на это Здравый
Как-то пересекая эту самую детскую площадку в плечо Гелоу врезалась стрекоза. Ну он не долго думая и прикарманил ее, в буквальном смысле этого выражения. Немного стараний акрилом, пятнадцать минут мата и поминания всех святых и – опля! – новая домашняя инсталляция готова. С одним только «но»: теперь она еще и живая. Теперь она еще и трепещет крыльям, дергает оставшимися двумя оконечностями и стряхивает с себя чешуйки акрила. При этом сидит, спрятав лицо за шевелюрой неземного цвета, словно скромняга, и никогда уже не прикоснется длинными красивыми пальцами к тонкой изящной шее.
It's just a pigeon, looking for its nest
Существо не издало ни звука, пока лишалось рук, ни звука, пока его щекотала кисть. Оно усердно бесконечно прятало лицо, не давая посмотреть ни на свой милый носик, ни в свои глаза-из-друго-мира.
It doesn't know that it's wild
Существо не обращало внимания на тонкую, привязавшую ее к золотой игле, на которой оно сидело. Не обращало внимания на музыку, которой ей ставило блондинистое существо, именующее себя «Гелоу»
It doesn't know that it scares me
Можно было бы сказать, что существо просто сидит и смотрит в окно. Ну да, его привязали, лишили рук, надели какие-то музыкальные выбросы на уши.
Why am I frightened so easily?
А собственно нам так и можно сказать про него: оно просто сидело и смотрело в окно, все. И ничего больше не делало. Просто сидело. А что ему еще делать? Оно бесполезно для самого себя. Оно может лишь отшелушивать с себя мелкими движениями мышц спины квадратики акрила, доставляя таким образом «Хозяину» некоторые неудобства в уборке.
Pigeon, why can you scare me?
Можно быть этим самым хозяином, можно стрекозой
Am I not a part of your life anymore?
Можно держать стиль, а можно держать глупость. Обижаться из-за ерунды или любить всех, кроме себя.
Am I not welcome anymore?
Из-за шума люди должны умирать. Каждый пятый биться в эпилепсии, сходить сума из-за переизбытка световой и визуальной информации.
Am I not part of your life?
Но при этом иметь право засыпая слушать в собственной голове собственную музыка собственного мозга: скрипку и виолончель
автор [J]wWw_oOW[/J]
Тому кто написал сие творение, наполненное образностью и демонстрирующее непривязность сознания к вещам земным, мещанским.
Вот и завидую я белой завистью, перечитываю уже раз в пятый и снова и снова восхищаюсь.
Вот.
но в инст все равно в шапке -.-