Пусть в этот раз это будет просто наркотичесеий трип, содержащий в себе смысла не больше, чем в обычной дреме на сиденье в метро, когда вокруг толпятся озлобленные люди заморских кровей и кондовых взглядов. В таких снах-приходах почти никогда нет смысла, есть лишь ощущение на выходе: усталость, злость, опустошенность, иногда спокойствие, иногда - улыбка. И совсем уж редкость: здоровая выспатость.
Вот и сейчас это трип-дрема содержал в себе лишь обрывки дневной информации, наборы просроченных мыслей, остатки чужих эмоций и бессвязную дребедень,
просачивающуюся с шумом метро и грохотом музыки в голову.
Пусть сегодня это будут две независимых автономных массы цвета человеческой мысли. Они копошатся, обливаются потом и кровью, периодически смыкаются друг на друге, меняют свое положение в пространстве, пачкают друг друга неизвестно чем и, главное, зачем. Хотя цель у них все-таки есть: обмен Туманом. Одно из них пытается выплеснуть из себя всю информацию, сосредоточенную в том месте, где у этого Тела находится Мозг, информацию, облеченную в Туман. А другое Тело пытается этот Туман жадно поглотить и пережевать, получив его до капли, впитать его поверхностью своей неправильной формой Тела. И вот они копошатся, борются, даже не понимая, что только мешают друг другу. Туман уже везде, но только не там, где ему надо быть, честно говоря. Он ошметками порхает в воздухе, цепляется за лампы, углы полок, ворсистый ковер, за углы Тел. Но он никак не может попасть туда, куда нужно. На кожу Тела. Нужного Тела. Поэтому Туман замыкается сам на себе: он возвращается к тому же Телу, из которого он и вышел. Получается, что информация замыкается сама на себе, не производит новую информацию, остается на месте и ни черта не дает полезного в этот мир. Зато она дает искры от замыкания. Вы когда-нибудь дергали неудачно за вилку в розетке так, что она искрила? Вы пугались, да? Может даже и вскрикивали от испуга. Да-да, я в этом уверен. Гелоу тоже был в этом уверен. Он стоял и наблюдал за двумя переливающимися под кожей мышцами массы двух Тел. Его мутило, тянуло отвернуться в сторону, не смотреть на эту густую массу крови, которая вытягивалась в длинный, несовершенный цилиндр перед тем, как упасть на Тело, второе Тело, уже выдавливающее из себя Туман. Гелоу подошел поближе, в упор, наотмашь ударил руками по появившейся плоской части Тела, что сейчас доминировало в этой паре. Звон разнесся по комнате, по пространству где происходила вакханалия. Туман отнесло от эпицентра происхождения звука, он, Туман, оторвался от того, за что цеплялся, даже если это был воздух. Тела всколыхнулись, одно из них перевалилось через другое, не отцепляясь от первого.
Но между ними не было этих искр, происходящих при замыкании. Это был непонятный, странный для Гелоу, знакомого с электроникой хотя бы в теории, процесс. Программа, создаваемая этими двумя морфирующими несовершенными природными программами должна была выдавать ошибку. Но не делала этого. Гелоу начал нервничать, не понимая в чем дело. Здравый быстро тряс его за руку, явно пытаясь что-то прокричать. Туман глушил его слова вдалеке, за те самые семь сантиметров, на каких Здравый находился от Гелоу.
- Этого не может быть
- Думал Гелоу вслух - Должна же быть ошибка, замыкание. Информация же не имеет выхода, система должна рухнуть к чертовой матери, ничего не должно работать!
Тела продолжали неловко переваливаться, разбрызгивая Туман куда угодно, только не в пункт назначения: второе Тело, что так жадно хотело впитать Туман, но вместо этого сжимало первое Тело
Если учесть, что максимально длинный сон человек видит в течении 7 секунд и если вспомнить, что это регистрируется в спокойной лабораторной обстановки, мы можем очень грубо прикинуть, что наркоманский трип-дрема виден от силы секунды две.
Гелоу проводил кусочек Тумана, проплывший между людьми в вагоне, куда-то к двери, где и пропала. Это тот самый кусочек Тумана, который так и не достиг второго Тела, которое так жадно хотело впитать Туман, но вместо этого сжимало первое Тело